Проректор по воспитательной работе о ценностях семинарии, дисциплине и красоте Божией

С тех пор, как мы познакомились,  не могу отбросить своего желания назвать его просто Сережа. Наверное, потому, что этот милый молодой человек - невероятный романтик, каких мало. Каждый ли день вы видите красоту мира в цветочках-травушках или обычном круглом облачке? Давно ли вы пели песню просто так, когда вас об этом попросили? Не разучились ли вы удивляться? Да пусть простит меня Сергей Николаевич Баско, ведь вместе с тем он проректор по воспитательной работе и от него во многом зависит, какими будут наши будущие пастыри. Ах да, как мы познакомились. В прошлом году во главе с владыкой Романом совершали миссионерскую экспедицию на собачьих упряжках через реку Лену в село Соттинцы.      

- Сергей Николаевич, расскажите, что предшествовало вашему приезду в Якутию?

- Встреча с владыкой Романом, при чем встреча неожиданная, и в тоже время радостная. В то время я учился в Московской Духовной Академии. Встретились мы в Лавре за год до нашей встречи. У владыки состоялась архиерейская хиротония. И вот совершенно случайно наши пути пересеклись – он сразу меня узнал, расспросил о жизни, об итогах распределения, которого я на самом деле как выпускник еще только ожидал. И тогда владыка предложил мне потрудиться в Якутии.

- Ага, расписали Якутию под хохлому? – смеюсь.

- Под хохлому не расписывали, и легкой жизни не обещали. Владыка сказал лишь, что будет незаменимый опыт, каковой нигде более не приобретешь.  И оказался прав. Для южанина впервые превратиться в натуральную сосульку, когда ресницы примерзают друг к другу, не чувствуешь ни рук, ни ног, и, зайдя в помещение, начинаешь постепенно оттаивать, было испытанием не из легких. Где столкнешься еще с таким экстримом? Но, к счастью, морозы закаляют, к тому же трудностей я никогда не боялся. С детства рос вполне самостоятельным, хотя был единственным ребенком в семье.

- И при этом не эгоистичным?

- Нисколько. Родители воспитывали во мне умение со всеми общаться, делиться, и никогда я себя не ощущал одиноким. В доме всегда было много друзей, родственников, одноклассников. Родители мои – люди очень интеллигентные, хоть и обычных профессий. Мама всю жизнь учителем в школе, я, можно сказать, по ее стопам пошел –  стал преподавателем, хотя папа хотел, чтобы по его – инженером-строителем.

- В мамином классе учились?

- Нет, не получилось – к счастью ли, к сожалению ли, - смеется, - отношение к тому, когда у ребенка мама еще и классный руководитель, у всех разное. Мама продолжала меня обучать  дома, что много лучше, я считаю. А отец прививал любовь к труду – мы никогда без дела не сидели. Он, Царство Небесное, был прорабом – на все руки мастером.

- Расскажите о том месте, в котором вы родились и выросли. 

- Это удивительное место зовется Светлоградом.

- А название какое поэтичное!

- И история его появления необычна. До него было село Петровское. Переименование произошло в 1965 году прошлого века по инициативе летчиков. В какое бы время года они не пролетали над нашим селом, затем превратившимся в маленький городок с населением порядка сорока тысяч человек, погода всегда была хорошей. Исключительно ясной, тихой, светлой. И ведь вправду у нас дожди-то большая редкость, а уж снег и подавно. Недавно созванивался с мамой, она говорит, у нас тут дождь – с таким упоением, мол, дождались осадков. А я отвечаю – а нас тут слегка приморозило – 48.

- То есть не приведи сюда попасть, вы с трудом и представить себе могли, что такие холода вообще на свете существуют.

- Да, - смеется, - но знаете, что я скажу: вот такой природы, как здесь, я тоже нигде не встречал! Без всякого пафоса, впечатляет! И я одинаково влюблен и в летние пейзажи – какие закаты роскошные, и в зимние – это же настоящее Берендеево царство, а еще в тумане – это просто сказочно.  Благо, владыка берет с собой в поездки по Якутии. Чтобы прониклись духом. А уж как здесь закаляется вера, словами, пожалуй, не рассказать. Такого опыта на самом деле ни за какие деньги и времена не приобретешь. И тем более всякий раз поражает мысль о том, как трудились здесь пастыри, безо всяких вообще условий,  преодолевавшие многие тысячи километров на оленях и собаках, окормлявшие свою паству. Это ведь такой подвиг, коим наши – не подвиги вовсе. Когда на упряжках собачьих через Лену переправлялись, только малую толику на себе прочувствовав, то сопровождавшие нас каюры (речь идет о семье Арбугаевых – прим. авт.) говорили, что в марте они собираются преодолеть расстояние до Аляски, в сутки покрывая не более тридцати километров, тогда и пришло понимание необъятности этих бескрайних просторов. Так святитель Иннокентий передвигался и до Аляски, и до Камчатки, и по всей Якутии – вот поистине апостольское служение. Сегодня дело святителя Иннокентия продолжает наш владыка Роман, который все свое время посвящает миссионерским поездкам по епархии.

- Вы очень стойко и уверенно шли на упряжке по льдам Лены.

- От переизбытка чувств я даже ничуточки не замерзал. Как не ценить прикосновения к живой истории?

- По приезде какое впечатление было самым ярким?

- Это была поездка в Бахсы. До нее я и представления не имел, что значит бездорожье. До лесу еще ехали более или менее, а вот по лесной тропинке до самих Бахсы – это было впечатляюще! Нас по всему салону машины разбрасывало, как бы сильно не вцеплялись мы в ручки. Особенности почв Якутии уникальны. И во многом Якутия – это, если можно так выразиться, своя небольшая страна внутри России. В то же время я не ощущаю какой-либо оторванности от цивилизации, просто для вновь прибывшего сюда человека здесь все особенное, все другое.

- А еще Якутию поэтично называют «забытый Богом уголок». 

- Я так не считаю. Богом хранимый уголок скорее.

-  Продолжу: «тюрьма без стен», - все еще испытываю своего визави, - нет ощущения…

- …что где-то в ссылке? – завершает вопрос Сергей, - есть у некоторых в центральной России такое представление о севере, но я эту точку зрения никогда не поддерживал, а сейчас и подавно.  Конечно, приходится больше трудиться, чем в какой-либо из других российских семинарий, так как из-за нехватки кадров каждый из преподавателей совмещает и должность, и другие обязанности. Но край этот пусть хоть и суровый, и вера здесь только возрождается, но край благословенный и мне он стал очень близким и родным.

 - Каким был ваш путь к вере?

- Когда я учился в седьмом классе, несколько моих одноклассников ходили в воскресную школу при храме. С родителями мы некоторые основные, скажем так, праздники посещали – на Преображение носили яблоки святить, еще обязательно бывали на Пасху и в Крещение. За освященной водичкой ходили. Православную веру мне также прививала моя двоюродная тетя, глубоко верующий человек которая. Живя в Ставрополе она помогала с  приобретением православной литературы, наставляла в вере и много помогала в бытность мою ставропольским семинаристом. Мы и сейчас с ней часто общаемся.

- То есть у вас был действующий храм в городке?

- Да, на тот момент он был единственным. Сейчас храмов уже три, и даже есть небольшое архиерейское подворье. Так вот, одноклассники делились тем, что в «воскреске» им очень интересно. Вот я и решил, что нужно сходить и самому проверить,  - смеется.

- Разведчик, - хохочем вместе.

 – Уже через год после посещения «воскрески» произошло первое большое событие – меня пригласили пономарем. Когда я попал в алтарь, для меня открылся действительно иной мир, именно ТОЙ жизни, не здешней. В первый год моего пономарства в числе паломников нашего прихода я посетил Свято-Успенскую Киево-Печерскую Лавру в Киеве. На меня сильное впечатление произвела жизнь этого всемирноизвестного монастыря с его пещерами и множеством мощей святых угодников.

- Крещены вы были в детстве?

- В полтора года. В поселке рядом с нашим городом. В то время в нашем храме шел ремонт.

- А решение поступить в семинарию родители как восприняли? Когда ребенок единственный, то все надежды на него одного и возложены.

- Решение я принял уже по окончании девятого класса, и озвучил его родителям. Мама  - человек религиозный, спокойно отреагировала и поддержала. Отец хоть православным себя официально и не именовал, но был крещен и церковь посещал, он, конечно, своего сожаления по поводу того, что я не стану строителем, не скрывал, но выбор мой уважал. Еще год они намекали, может быть, мне стать врачом. Так сложилась жизнь, что папа тяжело заболел и умер, когда я учился в десятом. В общем-то, по учению святых отцов, священник – он тоже лекарь. Святитель Иоанн Златоуст размышляя о значении исповеди, говорит: «Церковь некая духовная лечебница, где священник как врачеватель должен не осудить человека, а помочь ему справиться с духовной болезнью». Так что выходит, что вразрез с пожеланиями родителей я все же не пошел. 

- Ваши друзья как отреагировали?

- Уважили мой выбор. Здесь я, можно сказать, пионер. Одноклассники удивлялись, ведь в школе я довольно хорошо успевал по всем предметам и мог поступить в ВУЗ. Удивлялись, но тоже с уважением отнеслись. 

- Поведение у вас тоже прилежное было?

- Меня воспитали послушным, хоть как все дети пошалить любил, но очень редко. Мечтал о приключениях, как все мальчишки.

- Мечты сбылись?

- Конечно!

Сергей Николаевич закончил Ставропольскую семинарию, где его наставниками были  владыка Роман (тогда занимавший должность проректора) и отец Андрей (куратор его курса)..

- Вы проректор по воспитательной работе. Кому, как ни вам более всего рассказывать о семинаристах, ведь вам практически постоянно с ними сосуществовать приходится.

- Это не столько должностная, сколько жизненная обязанность. Потому что от того, как мы их воспитаем, во многом зависит, какими они в будущем станут священниками. Распорядок дня буквально по минутам рассчитан – наподобие армейской жизни. Будущий пастырь должен уметь правильно рассчитывать свое время, а для этого, в первую очередь, быть дисциплинированным. Вместе с тем мы должны выпустить из семинарии уже сформировавшуюся личность – настоящего христианина, который в дальнейшем будет руководить паствой.

- Ребятки ведь очень разные. С какими трудностями приходится сталкиваться более всего?

- Есть у нас ребята условно говоря в возрасте, те которые уже успели позаниматься светской ответственной работой, с ними возникали трудности, так как мирской опыт, он все равно откладывает свой отпечаток.

- А те, что после школы, «пластилиновые» еще?

- С ними легче, нет еще того устойчиво негативного жизненного опыта, что мог повлиять на умы отрицательно.   

- Преподаватели-то, простите, совсем молодые. Вот вам сколько лет?

- Двадцать шесть. Так получается, есть семинаристы старше меня.

- Ребятки не шалят?

- Только на физкультуре.

- А конкуренция есть – все же дисциплина практически армейская?

- Конкуренции как таковой нет, если только соревновательные моменты бывают. Семинария сплачивает. Такая небольшая семья, где каждый стоит горой друг за друга. У семинаристов нет градации, допустим, по курсам. Четверокурсник дружески относится к первокурснику, потому что он не с «малявкой» общается, а с братом во Христе. И, конечно, мы учим их сопереживанию друг другу, взаимопомощи и взаимоподдержке. Проходят они и миссионерскую практику:  в период каникул, разъезжаясь по домам, произносят проповеди, проводят огласительные беседы с теми людьми, которые готовятся к таинству Крещения, проводят занятия в воскресных школах и так далее, потому как будущий пастырь формируется на протяжении всего периода обучения, включая и каникулярные дни. В целом же, как я уже говорил, ребята очень дружны.

- Нагрузка по учебе большая?

- Шестидневное обучение, по три пары в день (каждая – полтора часа). Предметов очень много. Но, как говорится, тяжело в учении – легко в бою. Не ропщут.

- Ребята, наверное, делятся с вами своими секретами.

- Слава Богу, доверяют, но я ничего вам не расскажу, - смеется, – все же это касается личной жизни, потому и не расскажу.

- Согласна. А не сетуют, что общения с девочками не хватает? Все же не в монастыре подвизаются.

- Смею вас уверить, общения с девочками ребятам хватает. Хоть это необычные студенты, но все же студенты. Часто мы проводим мероприятия, на которые приглашаем студентов других ВУЗов – БГУЭП, СВФУ и других, также и наши ребята посещают эти учебные заведения.  Они также как и все, пользуются сотовыми и интернетом. У некоторых есть подруги в регентской школе, которая действует при Семинарии. Благо, стараниями Якутской епархии обучение и питание студентов совершенно бесплатное, и на свою стипендию ребята могут позволить себе некоторые увлечения, хобби, культурные вылазки – в кино, театры и другие культурные учреждения города.          

- У вас действует регентская школа? – удивляюсь.

- И не только - есть еще богословские курсы, которые у нас называются Школой катехизаторов.

- И я могу на них поступить?

- Вступительные экзамены в октябре, открыты для всех желающих, приходите. Нужно принести рекомендацию приходского священника и написать заявление на поступление.

- Споете мне колядку?

Сергей Николаевич, между прочим, возглавляет хор. Голос у него замечательный. Поет душевную украинскую колядку, чем немало меня радует. 

- У бабушки был по-настоящему сильный голос. Вот мы с нею усядемся на скамейку, она и говорит: «А давай, внучок, споем». Так с детства я петь у нее и научился. Говор у нас местный наполовину украинский, но когда я на наш говор переходил, бабушка поправляла: «Ты у нас городской, образованный, слезай с нашего уровню».

- Как вы семинаристам объясняете их миссию? В двух словах.

- Наши рассуждения строятся на том опыте Церкви, которому уже более двух тысяч лет. В двух словах и не расскажешь.

- В чем, по вашему мнению, региональные особенности Якутской семинарии, если таковые имеются?

- Ребята очень заинтересованы в обучении. Семинария у нас небольшая, и каждый студент здесь – пришедший по призванию человек. Еще ни одного мы не отсеяли, как это часто случается в больших семинариях на «большой» земле. И еще ни один не сдался, как бы трудно не давалась учеба. Большого конкурса на поступление у нас пока нет в силу того, что семинария еще очень молода.  Но ребята, пусть их немного, приходят уже воцерковленными и есть в них такая очень благородная патриотичная черта  – они готовы служить родной земле, отдавать силы, знания, жизнь своей республике, своему народу. Тоже без излишнего пафоса, но они с такой готовностью приходят. Надо отметить, нечасто такое единение духа видишь, именно поэтому оно и ценно. Вот в этом и есть их миссия. И миссия семинарии тоже.

- Какие традиции из истории семинарии возрождаете? И возрождаете ли?

- Стараемся в меру своих сил. В первую очередь, это уровень образования, ведь во все времена семинария была флагманом грамоты, культуры, духовности, и история ее очень богата. После богоборческого периода длиной в девяносто лет возрождение ее было положено при владыке Зосиме – тогда он открыл Духовное училище, которое в 2011 году по ходатайству владыки Романа перед Священным Синодом было преобразовано в семинарию. Я бы хотел отметить, что семинария всегда славилась хорошими преподавателями. До революции здесь было много священников из числа коренных народов Севера, имевших ученые степени полученные в столичных Академиях. Вот мы и хотели бы взращивать свои местные кадры, на что делается основной упор, к чему верно, с Божьей помощью, и идем.

- Из каких районов ребята поступают?

- Из разных, география широкая, хотя большинство из Южной Якутии – оттуда пока больше воцерковлённых ребят. 

- Скажите, а преподается в семинарии якутский язык?

- В обязательном порядке! Кроме того изучаются история и культура народов Севера. Надо сказать, изучение языков дается не без труда. Я вот второй год бьюсь. У нас благочинный семинарского храма священник Андрей Смирнов – он за те же два года выучил язык самостоятельно. Его вполне можно назвать полиглотом – он хорошо владеет греческим, английским, латынью и специализируется непосредственно на преподавании древних языков.

- На каком уровне якутский у студентов?

- «Отче наш» они спокойно на якутском произнесут, основные возгласы и часть службы на якутском проведут, ну, и на разговорном уровне беседу поддержать сумеют. Не считая, конечно, ребят, для которых это язык родной. Большой плюс миссии святителя Иннокентия состоял в том, что он проповедовал, изучив якутский язык, переведя некоторые песнопения Литургии на якутский.

- Большой у вас коллектив?

- Чуть больше двадцати. Коллектив небольшой, очень дружный, иначе как бы мы могли показывать пример своим воспитанникам. Отец ректор направляет всегда в нужное русло, у него опыт преподавания огромный.

- Что для вас на сегодня является главным приоритетом?  

 - Для меня главное – видеть красоту Божью во всем. Вот вчера в Кангалассы ездили в реабилитационный центр для страдающих алкоголизмом и наркоманией людей - давали небольшой рождественский концерт, пели колядки. Рождество ведь – это такая зимняя Пасха. В святки даже в среду и пятницу пост отменяется, и это период повсеместной радости. И вот мы едем, а на кангаласской сопке - елочки рядком. Нет, не так. Елки. Вековые. Настоящие. Разлапистые. Согнутые красиво под огроменными хлопьями пушистого белого снега. И тишина полная. Только видеть надо, прочувствовать! Что еще к этому добавить? Когда видишь, как люди обретают веру, как искренне они это переживают, и собственная вера крепнет сильно. У якутян есть такая черта - они долго вынашивают в себе это состояние, но когда приходят к вере, видно по человеку, насколько он сильно это переживает. Без сомнений. Основательно. Навсегда.

Яна НИКУЛИНА