Переводчик… Бога

«… Я из ряда вещей выпадаю.

И теченье моё вертикально»

(Ирина Дмитриева.

«Я река»)

 

Что чувствует человек, больше двух десятилетий являющийся «транслятором» Слова Господа? Как распознаётся предназначение? И где черпаются силы, чтобы его исполнить?

О реке своей жизни, чьё «теченье вертикально», – руководитель комиссии по переводу Священных и богослужебных текстов Якутской епархии, богословский редактор и переводчик Саргылана (Саломия) Леонтьева. 

Таёжное русло 

- У группы «Корни» есть песня: «Ты узнаешь ее из тысячи по словам, по глазам, по голосу, её образ на сердце высечен ароматами гладиолуса…» Мне почему-то думается, что и собственное предназначение можно узнать так же – как любовь. Я права? А как это было у тебя? Что ты при этом почувствовала?

- Я никогда не думала, что мое предназначение – стать переводчиком Слова Божия или богословским редактором. Но будучи аспиранткой Санкт-Петербургского госуниверситета, молилась Богу, чтобы я могла послужить Ему в каком-нибудь Его деле. О переводе Библии даже не помышляла. Мысленно видела себя миссионером или радиожурналистом. И вот совершенно неожиданно меня пригласили на семинар переводчиков Библии, который проходил в Москве по благословению Патриарха Алексия II. Это был самый первый после советских лет семинар по Слову Божию. Там собрались маститые ученые и профессора из разных стран и республик, которые на практических занятиях разбирали древнегреческие или древнееврейские конструкции. Было очень сложно слушать их лекции, и меня это пугало. Теперь же, оборачиваясь назад, я вижу, как Господь целенаправленно вёл меня шаг за шагом. Тогда не было такого видения, но всё равно было радостно осознавать, как последовательно открывается этот путь. И я бесконечно благодарна Господу за Его доверие ко мне, немощной, и за то, что Он всегда рядом.

- Ты трудишься в Московском Институте перевода Библии уже больше 20-ти лет. У меня вопрос: что такое семь с половиной тысяч дней для богословского редактора и переводчика? Меняется ли в это время его жизнь? Река ли она? Или больше похожа на глубокий колодец, откуда день за днем черпаются единственно нужные слова?

- Оглядываясь назад, вижу, что моя жизнь часто походила на реку, которая временами начинала бурлить. Например, во время работы над Новым Заветом иногда приходилось по четыре раза в год ездить в Москву на семинары. Помимо переводческой, редакторской работы я была местным координатором проекта, поэтому решала и организационные вопросы. Часто ездила в улусы Якутии на апробацию наших текстов.

И такой же полноводной рекой представляется мне моя переводческая жизнь в последнюю тысячу дней – с того времени, когда Преосвященный владыка Роман впервые собрал в епархии редакционный совет по  переводу Божественной литургии на якутский язык. Полноводной, потому что приходилось работать почти одновременно над несколькими книгами, и это было очень светлое, радостное время, насыщенное интересными событиями. Правда, в последний год моя жизнь напоминает мне маленькую речку, у которой изменилось русло, и она стала теряться в таежных дебрях. Теперь всё больше хочется переводить или писать в тишине, в мирном расположении духа. И работать только над одной книгой, а не сразу над несколькими. Но это невозможно, если ты назначена руководителем отдела переводов.

С Господом – по сахалыы

- Расскажи, пожалуйста, что сделано за последние три года, какие проекты были наиболее интересными?

- Через год после той знаменательной встречи была издана Божественная литургия святого Иоанна Златоуста. Это первый в истории полный перевод литургии на язык саха.  Работа  началась сразу после благословения владыки. И он сам был нашим консультантом, что было спасительно для нас. Мы могли обсудить с ним все вопросы по переводу, как только они назревали, и всегда получали самую деятельную и конкретную помощь. И что просто замечательно, владыка совершенно не торопил естественный ход работы. Сам перевод был сделан за три месяца, но в течение многих последующих мы апробировали его, слушали во время службы, шлифовали детали. Т.е. дали тексту вызреть.

Почти одновременно с литургией был издан перевод авторского учебника протодиакона Андрея Кураева «Основы православной культуры» для 4-5 классов общеобразовательных школ. Книга вышла к новому учебному году тиражом в 10000 экземпляров, очень быстро разлетелась, и её пришлось переиздать, кажется, через месяц с небольшим. Той же осенью 2013 г. в Академии наук РС(Я) состоялась презентация новой «Библии для детей».

- Чем она отличается от своей предшественницы?

-  Новый перевод сделан с исправленного и дополненного текста Библии для детей, приуроченной к 2000-летию Рождества Христова. В этом юбилейном издании многие тексты были заново отредактированы. Первая наша книга на якутском языке, «Детская Библия», переведенная народным писателем Якутии Николаем Лугиновым и Аитой Шапошниковой (я была богословским редактором) увидела свет в 1994 г., и с тех пор сильно изменились многие ключевые слова и библейские термины.

- О! Разве БИБЛЕЙСКИЕ термины не являются неизменными? Честно говоря, для меня это открытие…

- Имеется в виду якутский перевод библейских терминов, который может измениться. Вот, например, незыблемое древнееврейское слово «хесед». Нельзя сказать, что его можно перевести только как «милость». Там много компонентов значения, целая глубина: любовь, милость, верность, верная любовь и т.д.  Перевод, к сожалению, никогда не передаст всю глубину богатства Слова Божия.

Кстати, у «детского» проекта намечается продолжение: скоро в Москве по благословению епископа Романа выйдет новое издание на якутском языке «Новозаветные рассказы для детей». Это была инициатива владыки – издать вторую половину Библии для детей, вышедшей из печати в 2013 г. Книга сверстана заново, с другим расположением иллюстраций, поэтому и выглядеть она будет иначе.

- Саломия, а Новый Завет, изданный в 2005 году, над которым ты работала долгое время, тоже будет корректироваться?

- Да, возможно. Для того, чтобы улучшить слог, усовершенствовать его. Ведь в якутском языке сейчас идут бурные изменения. Могут появиться и совсем другие переводы  Нового Завета. Но плохо, когда в существующем меняют некоторые термины и издают его без указания авторского права как свой. 

- Говорят, твоя дочь Кая нарисовала для него Древо жизни, которое похвалил сам Суорун Омоллоон… 

- Этот её рисунок, который она сделала в 13 лет, долгое время был логотипом Института перевода Библии. 

Время притч

- Что составляет твое настоящее?

- Книга притчей Соломоновых. По благословению правящего архиерея это совместный проект епархии с Московским Институтом перевода Библии. Также готовим к печати словарь библейско-богословских терминов, который планируем издать к концу года. В него войдут ключевые слова Нового Завета, Псалтири, Библии для детей, а также литургии. На последнем совещании комиссии по переводу Священных и богослужебных текстов на якутский язык владыка предложил расширить молитвослов, составленный иереем Анатолием Астафьевым из Ленска. Он будет дополнен новыми молитвами, к которым добавятся праздничные тропари и кондаки, переведённые за последние три года.

 - Почему именно Притчи?

 -  Московский Институт перевода Библии и Российское Библейское Общество намерены совместно переводить Ветхий Завет на язык саха. Насколько я знаю, ИПБ будет работать над переводом учительных, премудростных книг, которые иначе ещё называют поэтическими, а РБО – исторических. Институт издал Псалтирь в 2009 году. Теперь вот переводим Книгу притчей. Нужно сказать, что паремии из этой книги чаще читают на службах, чем из других книг Ветхого Завета. В скором будущем планируется работа над богословским редактированием и подготовкой к печати Песни Песней. Перевод уже существует. 

С июля приступим к переводу книги святителя Иннокентия «Указание пути в Царствие Небесное». Точнее, пересказа епископа Александра (Милеанта). Эту большую работу владыка доверил сильнейшему переводчику Якутии, народному писателю Семёну Титовичу Руфову. 

- Пересказ лучше, чем оригинал?!

- Владыка благословил пока переводить пересказ, так книга скорее попадет к тем, кому она очень нужна. Каждому делу – своё благоприятное время.

- Семён Титович будет переводить, а ты – помогать?

- Я буду богословским редактором.

- Кто ещё входит в команду переводчиков?

- Она небольшая, но испытанная. Литургию Иоанна Златоуста переводил известный поэт, публицист Михаил Васильевич Дьячковский, человек глубоко воцерковлённый. Доктор филологических наук, старший научный сотрудник ИГИ Николай Николаевич Ефремов занимался учебником «Основы православной культуры». Он был нашим бессменным редактором в годы работы над Новым Заветом. С.Т. Руфов мастерски переложил на якутский стихи русских классиков, вошедшие в эту книгу. Семён Титович в прошлом был филологическим редактором якутской Псалтири. Я перевела Библию для детей и Книгу притчей Соломоновых. Совсем недавно закончила богословское редактирование Притчей и апробировала этот текст в Вилюйском улусе.

- Раньше, насколько я знаю, были и другие переводчики?

- Я благодарна Господу за то, что имела честь и счастье потрудиться над Псалтирью с народным писателем Якутии Д.К. Сивцевым – Суорун Омоллооном. Кроме того, Дмитрий Кононович перевел Песнь Песней и Книгу Руфи. С переводчиками Марией Алексеевой, Аитой Шапошниковой, Светланой Егоровой-Джонстон и Валерием Бурцевым, а также с известным библеистом, доктором Дэвидом Джоном Кларком из Англии мы работали над Новым Заветом. Это были очень светлые, плодотворные годы, и мне радостно их вспоминать.

-  А вот интересно, читаешь ли ты то, что полтора века назад переводили на язык саха святитель Иннокентий (Вениаминов), епископ Дионисий (Хитров), протоиерей Димитриан Попов? И если да, помогает ли это в твоей работе?

- Да, я часто обращаюсь к их трудам. Святитель Иннокентий и его сподвижники смиренно называли свой перевод «переложением», но трудились в таком страхе Божием и почтении к Слову, что этому нужно учиться всю жизнь. Они проторили путь через дикую тайгу совершенно неизученного якутского языка. Только Господь знает, сколько у них было сильнейших молитв, жертвенных трудов и исканий. Мы же, современные переводчики, к сожалению, видим только явленную часть. Многие ключевые слова, которыми сегодня пользуемся, были добыты ими из нетронутых глубин языка, и это наши сокровища, которые нам надо беречь.

Самый любимый труд

- Возвращаясь к многолетней работе в Московском Институте перевода Библии. Скажи, в твоей переводческой работе грамматических трудностей так же много или с каждой пятилеткой их становится все меньше? Вообще реально ли, пусть это не прозвучит кощунством, «набить руку» в этом деле?

- Конечно, появляется опыт, приобретаешь необходимые навыки, утверждаешься в принципах библейского перевода. Но легче от этого не становится. Каждый раз как будто делаешь первый шаг, так страшно. Грамматических трудностей всегда будет много, ведь синтаксический строй исходного языка и нашего якутского сильно разнятся. Но чтобы преодолеть эти грамматические трудности, нужно верно понять текст. Иногда в сложных конструкциях есть риск потерять смысловую связь, упустить что-то очень важное. Можно недоговорить или сказать слишком много. И особенно трудно, когда не хватает слов в родном языке. Но со временем я всё же пришла к убеждению, что всегда существуют какие-то способы выражения нужного смысла. Их нужно просто как следует поискать. Действительно, для хорошего перевода необходимы идиоматическое восприятие языка оригинала и соответствующее владение языком перевода. Помню, как однажды во время  работы  Суорун Омоллоон сказал: «Я понял, что совсем не знаю свой язык». Тогда эти слова и его горестный тон меня потрясли, ведь он казался мне самим якутским языком во плоти. Но он так сказал, потому что взирал на безграничный океан Слова Божия. Никакой язык, даже самый великий, не сможет во всей полноте передать безграничную глубину мыслей Божиих.

- Какой из проектов за эти два десятилетия – Евангелие, Псалтирь, Библия для детей, Притчи (что-то еще?) – был самым трудным, и почему? А к какому больше прикипела душой?

- Самым трудным был проект Нового Завета, в который входят Евангелия, Послания апостолов и Откровение. Во-первых, это был самый первый и ответственный этап нашей работы. На нём потом выстроились все остальные. Мы, переводчики, впервые входили в сложнейший мир Священных Писаний. Учились видеть не только букву и дух Библии, но еще и красоту её. Ведь если не перевести Слово как прекрасный, живой текст на родном языке, мы оттолкнём от него читателя. А ещё, конечно, трудно было потому, что культурный фон оригинала сильно отличался от культурного фона нашего языка. В разных языках совершенно разный словарный запас в зависимости от культуры и представлений народов. Поэтому так сложен, просто мучителен поиск эквивалентов ключевых слов Библии в нашем языке. Но проект Нового Завета – один из самых любимых в моей жизни. 

Нечаянные радости

- Как правило, у всех работников есть отпуск. То есть время, когда дело ОТПУСКАЕТ человека. А бывает ли отпуск у переводчика и богословского редактора? Почему спрашиваю – в одном из интервью ты призналась: для того, чтобы передавать Слово Божие точно, требуется постоянно находиться в предельной сосредоточенности, перестроив свою жизнь так, чтобы всегда быть способным «молитвенно вслушиваться, улавливать голос Божий, и для этого учиться Слову, читать толкования святых отцов, проникаться мыслями и чувствами оригинала». Каково это – стоять на посту ВСЁ ВРЕМЯ?!

- Молиться и читать Слово – это свойственно всем верующим. От этого ведь не будешь отдыхать.

А насчет отпуска – у меня его никогда не было, и отпускных тоже, потому что я работала в Институте перевода Библии на контрактной основе. И когда мы переводили Евангелие и Апостол, я так была увлечена этой работой, что не хотела расставаться с ней ни на один день. На Новый год за нами приезжал мой старый, больной отец из Вилюйского улуса, но назад возвращался только с моей дочкой-школьницей  – я же не хотела оставлять свою работу и всегда ждала тексты от переводчиков. Разумеется, в праздничные дни никаких текстов ни от кого не поступало, и я в полном уединении редактировала и шлифовала наши книги.

Теперь, когда отца уже нет, я очень жалею, что так огорчала его и не видела маму по два года. Ведь любому человеку необходим субботний отдых. И тем более переводчику Библии, чтобы он мог быть способным «вслушиваться и улавливать голос Божий».

Я очень благодарна владыке Роману, что он благословляет меня часто ездить к моей матери и даже жить с ней какое-то время. Конечно, работу всегда беру с собой. И эти поездки в деревню очень помогают: улучшается слог, текст становится более живым и образным. Всегда бывают какие-то хорошие находки, потому что постоянно ищу нужные слова в книгах, словарях и газетах. Прислушиваюсь к живой речи, её оборотам.

А еще, возвращаясь к своим корням, я лучше понимаю себя и учусь быть самой собой. Хотя там вся жизнь твоя на виду. Настоящее уединение ведь бывает только в городах.

- Вспоминая апостола Павла, горевшего любовью, ты всегда с болью говоришь, что в нас такой любви нет. Цитируя его же из 1-го послания к Коринфянам (13:1): «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий». Ощущаешь ли ты себя иногда этими пресловутыми медью и кимвалом? И если это так, то разве здесь нет противоречия – как можно вложить в перевод то, чего нет в тебе самом?!

- Да, очень часто приходится ощущать себя медью и кимвалом. И не только в переводческой работе. Но смею надеяться, что если Господу будет угодно, Он даже их звучание обратит во спасение путнику, блуждающему во тьме.

Иногда Господь дарит нечаянные радости, которые придают силы в трудные минуты. Хочешь, расскажу один? Однажды ночью в родном Лекечене я села в такси, которое ехало по направлению Вилюйск – Якутск. В машине со мной заговорила незнакомая молодая женщина, сказав, что постоянно читает Новый Завет на якутском языке и никогда с ним не расстается. Она достала из сумки и показала мне издание 2005 г. По ее лучистым глазам и детской радости я поняла, что ей действительно удалось встретиться с Господом, читая наш перевод. Но каково же было моё удивление, когда я узнала в ней ту четырехлетнюю девочку, которая много лет назад жила в Лекечене. Их семья сразу же уехала после того, как собутыльник отца убил человека на глазах этой девочки и её младшей сестры. Позже мама у них спилась, а отец утонул. Сирот воспитала и подняла на ноги добрая бабушка.

Вот такие моменты жизни очень помогают мне и не дают опустить руки. Ведь если смотришь на себя, то неизбежно унываешь, а если на Господа, то всегда дивишься и радуешься.

 

Беседовала Татьяна Данилевская