Епископ Роман. Непознаваемая Якутия.

Интервью Преосвященного епископа Якутского и Ленского Романа Журналу Московской Патриархии (9) 2014 г.

На территории Якутской и Ленской епархии легко поместятся несколько крупных европейских государств. Если измерять Якутию, например, во Франциях, то получится почти шесть. Плотность же населения здесь очень низкая: в Республике Саха живет меньше миллиона человек, почти половина — в столице Якутске. Тяжелые климатические условия, удаленность и труднодоступность многих населенных пунктов осложняют и церковную жизнь. Священники окормляют несколько общин, отстающих друг от друга на сотни километров, а архиерея в некоторых местах не видели более полутора веков. Епископ Якутский и Ленский Роман за первые три года служения смог посетить все районы вверенной ему епархии.

НА АРХИЕРЕЕВ НЕ УЧАТ

— Ваше Преосвященство, до начала архиерейского служения вы много лет трудились на Кавказе — Ставропольская семинария, затем Грузия. Что-то из этого опыта оказалось полезным для вашего становления как архиерея?

— И Грузия, и Кавказ, и три ступени церковного образования (Ставропольская семинария, Московская духовная академия, Общецерковная аспирантура) — всё пригодилось для нынешнего служения. Общецерковную аспирантуру я считаю отдельным дополнительным образованием. Я очень рад, что успел в 2009–2011 годах пройти этот курс. Это очень глубокая программа повышения квалификации для священнослужителей, рассчитанная на два года, включает в себя самые различные темы — от общегуманитарных до управленческих. Лекции читали выдающиеся специалисты. Можно сказать, что мне помог весь предшествующий опыт церковной жизни, потому что он был у меня очень разнообразным. Деятельность архиерея складывается из разных направлений: во-первых, богослужение и молитва, далее управление, душепопечительство, просвещение — во всем этом Господь дал мне попробовать себя в предыдущие20 лет моего священнического служения. Мне приходилось преподавать и в общеобразовательной школе, и в духовной семинарии, где я был проректором, и в воскресной школе, и в светском вузе — я был деканом факультета теологии в Институте дружбы народов Кавказа. Мне довелось служить и настоятелем прихода и представлять интересы Русской Православной Церкви в другой Поместной Церкви. Но непременным для меня оставалось христоцентричное устроение каждого часа жизни. А вот по поводу управления при-ходит на память такое определение: кажется, у Ожегова ≪руководить≫ — не руками водить, а водить за руку. Нужно понимать: на архиереев не учат, а у меня не было никакого опыта управления епархией. Всегда вспоминаю наставление Святейшего Патриарха Кирилла о том, что если священник служит со всей отдачей, то и благодать Божия им руководит. Это по-апостольски: Довольно тебе благодати Моей. Сила Моя в немощи совершается (2 Кор. 12, 9).Три года благодать Божия, верю, мне помогает уже как епископу. Ведь суть архиерейского служения в том, что надо быть не только предстоятелем евхаристической общины, но и локомотивом развития церковной жизни, необходимо тянуть ее вперед. Это тоже вполне по-апостольски: Подражайте мне, как я Христу (1 Кор.4, 16), а также: Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте (1 Тим. 4, 12). К этому призывает апостол Павел. Чтобы быть образцом для подражания, нужны силы (в том числе и физические), поэтому прошу всех молиться обо мне.

АРХИЕРЕЙ ПОВЫШЕННОЙ МОБИЛЬНОСТИ

— Что у вас отнимает больше всего времени?

— Я не считал, но думаю, что передвижение — перелеты, переезды...Хотя вообще-то поездки — это очень благостное время, можно читать, заниматься самообразованием.

— Вы стали первым якутским архиереем за последние полтора столетия, который объездил все районы своей епархии.

— Да, и я для себя определил это как задачу еще до встречи с Якутией. У меня таких установок было три: первая — возрождение семинарии, вторая — восстановление Спасского монастыря, третья — в самое ближайшее время объехать Якутию. Причины, по которым я поста-вил именно эти задачи в качестве первоочередных, очевидны. Монастырь — барометр церковной жизни, показатель ее здоровья. Тем более Спасская обитель до революции была единственной на всем северо-востоке страны. Помимо молитвенного служения насельники активно занимались просвещением и миссионерской деятельностью. Семинария была необходима епархии как центр богословской науки, развитие которой также свидетельствует о нормальном устроении церковной жизни, и не только в интеллектуальном, но и в духовном отношении. Кроме того, семинария — это подготовка кадров. Образованные священники необходимы везде, а особенно здесь, где священник может быть единственным человеком с богословскими знаниями на десятки и сотни километров. Необходимость поездок по всем районам тоже понятна и вытекает из самой специфики служения епископа. Ездить — значит видеть жизнь своей паствы, священников и мирян, знать их проблемы, общаться, слышать людей. В самом начале своего архиерейского пути я получил совет: ≪Ты должен стать им отцом≫. Нельзя быть отцом, не зная своих детей. Ближайшее время растянулось на целых три года, при том что на месте я не сидел.

ВРЕМЯ ДИАЛОГА

— Что дальше будете делать? Поедете по второму кругу, будете посещать те населенные пункты, где еще не были?

— Из этого трехлетнего опыта я вынес для себя один печальный урок: совершая поездки по епархии, я меньше, чем, может быть, необходимо, уделял внимания Якутску. А ведь в столице проживает почти половина населения всей республики! Думаю, сейчас мне необходимо на-править свои силы именно на Якутск, причем не только на строительство новых храмов (а это необходимо: мы сейчас строим четыре храма, потому что существующих решительно не хватает), но и на развитие семинарии, углубление социальной работы, привлечение к предмету ≪Основы православной культуры≫ всё большего числа людей — многие пока просто боятся православного курса в школе. Если говорить о перспективных направлениях по республике в целом, то я бы выделил работу с молодежью: беседы, встречи... За эти три года я увидел, что она очень активно идет на диалог — слушает, задает вопросы и, более того, активно воспринимает пожелания, направления, предложения. Вот последние поездки: очень конструктивный разговор получился в Мирном, интересный молодежный круглый стол в Ленске. В марте мы провели общеепархиальный съезд молодежи в Нерюнгри — он включал в себя лекции по истории, круглые столы, социальные акции, просто общение и в первую очередь совместную молитву. В форуме приняли участие делегаты со всей республики. Ленские ребята так заразились идея-ми и общением, что сами инициировали проведение районного молодежного съезда, хотя ни священник, ни местное молодежное руководство к этому совершенно не были готовы. Но на желание народа надо отвечать — съезд православной молодежи Ленского района пройдет в сентябре, и мы примем в нем участие. Но священников, которые могли бы продолжать эти встречи, у нас мало. Мы всё еще продолжаем оставаться восстанавливающейся епархией, а следовательно, больший груз этой работы принимаем на себя я и другие священники.

УТОЛИТЬ КАДРОВЫЙ ГОЛОД

— Какие области жизни епархии можно назвать проблемными?

— Призвание архиерея — не выделять что-то одно, забывая про остальное. Это сложно. Иногда Господь дает силы, иногда устаешь. Успех зависит от многих факторов: от помощи Божией, которая подается через служение, через молитвы, а также от работы помощников. Какую картину дадут благочинные? Смогут ли они четко и быстро отреагировать на ту или иную проблему? Увидят ли перспективное направление в жизни своего благочиния? В целом в епархии проблема номер один, как я уже говорил, — кадровая. Священников категорически мало, и самое печальное, что вдруг они не появятся. Их нужно воспитывать, а на это нужно время, притом весьма продолжительное. А ждать не хочется! Хочется что-то делать, чтобы эта проблема решилась как можно скорее. Эта пылкость, на-верное, необоснованная, поэтому просто обозначу проблему: нужны священники и церковнослужители во всей их полноте — катехизаторы, певчие. Чтобы проблему решить, мы воссоздали семинарию, при которой есть соответствующие отделения. Сейчас нужно только время и ежедневная работа. Наши пастыри воспитывают и будут воспитывать и привлекать молодых людей, стремящихся к церковному и священному служению. А пока еще наши возрождающиеся общины не многочисленны и не крепки.

— Сколько священников вышло из стен семинарии за три года ее существования?

— Пять человек за предыдущие два года, один священник окончил семинарию в этом году, еще четыре выпускника этого года продолжат церковное служение. Положительная динамика есть, но, с другой стороны, она не такая стремительная, как хотелось бы. Сегодня у нас 74 прихода, более 20 из них не имеют священника. А количество приходов будет расти — до революции в Якутии было более 200 храмов и более 100 священников, а населения было значительно меньше. Учитывая специфику региона(во многих районах население смешанное, во многих вообще преобладают представители коренных народов), желательно, чтобы наши священники умели служить по-якутски, поэтому в семинарии помимо прочих предметов введен курс якутского языка.

— Практика показывает: в семинарию поступает не так много местных. Планируете ли вы привлекать людей из других регионов?—

Нам очень важно, чтобы появлялись священники, для которых эта земля любимая и родная. Мы принимаем в семинарию всех желающих, но специальных мер по привлечению абитуриентов не разрабатываем. Немногие люди захотят, не побоятся приехать учиться и служить в таком далеком и суровом краю, как Якутия. Насильно мил не будешь — можно, конечно, заставить, кого-то вытащить при помощи ≪административного ресурса≫. А как им служить потом? Как жить? С другой стороны, мы не против приглашать, например, преподавателей из духовных школ. Мы открыты к любому сотрудничеству: ждем же-лающих миссионеров, певцов, катехизаторов. Но не ради каких-то разовых акций и создания себе имиджа труженика северного края на две-три недели. За этот срок ничего серьезного сделать нельзя.

СТРОИТЬ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ

— Вы говорили о строительстве новых храмов в Якутске и в епархии. Откуда приходят средства?

— Мне нравится возрождение традиции, инициированной еще святителем Иннокентием: ссылаясь на особенности местных климатических условий, он получил от Священного Синода разрешение (цитирую)≪строить часовни и совершать в них все Таинства без исключения... всеми кто какую может, т.е. от простой, составленной из облупленных от коры и неотесанных лесинок и обложенных землею, до рубленной в немецкий угол [принцип углового соединения бревен на срубе, при котором они подпиливаются вровень со стенами, а не выступают за края сруба, как в русских избах]; а видом от похожей на простую юрту до подобной церкви... Число часовен на приход и даже в одном наслеге [селе. — Прим. ред.]не ограничивается никакою цифрою и никаким числом прихожан≫. Это указ архиепископа Камчатского Иннокентия (Вениаминова) Якутскому духовному правлению о постройке часовен в селениях Якутской области от 2 мая 1855 года1.В последнее время эта тенденция особенно активно реализуется, в том числе и светскими людьми, которые сами находят и жертвуют средства. Часовни ставят в память о бывших на этом месте храмах и о некогда известных исторических событиях. Как и во времена святителя Иннокентия, часовню в этих краях легче содержать: она маленькая, ее легче отопить. Мы не можем быстро откликнуться на призыв строительства храмов на определенное количество человек (например, один храм на 10 тыс. населения), потому что составить смету на строительство — это самое легкое. При строительстве мы всегда рассчитываем способы содержания храма: отопление, электричество и так далее. Малочисленные и только что возрожденные общины еще не скоро смогут содержать храмы. Не скрою, что тут нам помогают и светские власти, и благотворители из числа предпринимателей, но в целом эта проблема остается. Пути строительства — самые разные: от народных строек до одного мецената. Мы осенью будем освящать храм в поселке Пеледуй (Ленский район). Он построен на пожертвования одной женщины — предпринимательницы, глубоко любящей свой поселок. Всё свое состояние она отдает на это строительство. Кстати, в июле мы освятили маленький храм в честь Преподобного Сергия Радонежского в арктическом поселке Депутатский, административном центре Усть-Янского улуса. Это самый северный храм этого святого в мире. Не может не радовать, что строительство произошло в год празднования 700-летия Преподобного. Если у общины нет священника...— Здесь многие общины живут не только без храма, но даже без постоянного священника. Не возникают ли из-за этого психологические трудности — «мы сами себе хозяева»?— Изначально устроение любой общины основывается на совместной молитве согласно канонам Православной Церкви, изучении слова Божия, общении в беседах и трапезах. Всё это проходит под опекой священников на расстоянии, в наше время при помощи телефонной связи, но священник есть, он участвует в жизни общины. Не везде всё гладко, есть и проблемы, и первая проблема — это как раз жажда общения со священником. Приходы вынуждены жить без постоянного присутствия священника, но богослужебная жизнь в том или ином виде у них есть: собираются на общую молитву, читают службы мирянским чином, встречаются для совместного чтения Священного Писания и общения, поддерживают жизнь и благоустройство храма; если храм строится — людей объединяет строительство. Но члены общины прекрасно понимают, что без священника невозможна литургическая жизнь, а потребность в ней есть. ≪Пожалуйста, пусть батюшка чаще приезжает!≫ — просят люди. У нас нет финансовых возможностей на приобретение билетов для священников так часто, как хотелось бы. Но если приход существует уже лет десять, более или менее стабилен, находится в достаточно крупном населенном пункте, то он сам может оплатить половину перелета. Вторую половину оплачивает епархия. Главное, если община сама кричи то том, что ей не хватает присутствия пастыря, значит, эта община правильно устроена. Я встречал общины, которые заявляли: ≪А нам священник-то и не особо нужен≫. Вот такой общиной мы очень серьезно занимаемся, вплоть до коренных реорганизаций, туда священник должен почаще приезжать, даже если нет возможности. Все силы бросаем на улучшение ситуации!

В ПОИСКАХ МОЛИТВЫ И УЕДИНЕНИЯ

— Когда вы приехали, существовал только Покровский женский монастырь в Якутске. При вас началось возрождение Спасского мужского монастыря. И вот недавно стало известно, что в Мирнинском районе основана новая монашеская община. Расскажите подробнее, зачем восстанавливающейся епархии, которой нужны активные люди, монастыри, предполагающие удаление от мира?

— Именно потому, что она восстанавливающаяся. Монастыри — это в первую очередь молитва, а в пери-од восстановления епархии как раз молитва особенно нужна. Кроме того, в монастыри уходят люди особого, созерцательного склада. В семинарии не идут через монастыри, напротив, в монастыри приходят из семинарии люди, ищущие молитвы и уединения. Человек, связавший свою жизнь с монашеской обителью, обычно таков, что сама монастырская атмосфера его успокаивает, отрезвляет, от чего-то защищает. Ему нравится молиться, быть водимым духовным отцом, слушаться. В монастыри нередко приходят люди, которые в миру себя просто не нашли. Если бы не было обителей, кто бы им помог? Где бы они нашли Бога? Мне радостно, что наши мужские монастыри — и Спасский, и Андреевская община в Мирном — основы-вались вокруг людей. Сначала сюда пришли монахи в священном сане, имеющие хороший и искренний опыт духовной жизни, а затем уже от них строилась обитель. Нынешнего наместника Спасского монастыря игумена Никона (Бачманова) я знаю много лет, он учился у меня в Ставропольской семинарии, потом оканчивал Московскую духовную академию. Сюда он приехал с десятилетним опытом священнического служения, оставив о себе самые теплые впечатления у прежней паствы. Когда мы в августе 2012 года открывали Спасский монастырь, в общине было два иеромонаха и иеродиакон. Один из них — иеромонах Мелетий(Ткаченко), начинавший свой монашеский путь в Даниловом монастыре в Москве. Он приехал сюда еще с приснопамятным епископом Зосимой. За год существования обители в Якутске сюда пришли трудиться под начало отца Никона пять послушников — все местные жители. Представляете? Пять человек за год почувствовали тягу к монашеской жизни! Значит, монастырь нужен! Кстати, все сегодняшние послушники обучаются на катехизаторских курсах в семинарии. Общиной при Андреевском храме в Мирном руководит его настоятель иеромонах Серафим (Рошка), тоже опытный человек, уже 12 лет в сане.

ОТ ЛАГЕРЕЙ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ

— Планируется ли развивать в Якутской епархии паломничества? На этой территории были лагеря, наверняка есть много святынь, связанных с мучениками и исповедниками XX века.

— Лагеря уничтожены, всё вы-жжено дотла, документов не сохранилось, и только от местных жителей, которые когда-то маленькими что-то видели, можно услышать: здесь был лагерь, здесь были заключенные. Мы поддерживаем наших местных краеведов, которые занимаются в том числе и сбором устных свидетельств о событиях минувшего столетия. В конце года мы проводим первую республиканскую конференцию краеведов, посвященную памяти новомучеников и исповедников. Что касается пострадавших священников, да и не только их, то архивы в советское время были подвержены основательной чистке. Мы рассматриваем несколько кандидатур, глубоко изучаем, ведем работу. Но самое сложное в этой работе то, что для канонизации требуется всё уголовное дело от первой до последней страницы. А уголовные дела сегодня не выдаются. Архивы открывались на очень короткий срок, а теперь снова закрыты. Поэтому материалы-то мы собираем, а дальше, к прославлению, двигаться не можем, потому что уголовного дела нет. И эта проблема на региональном уровне не решается. Но нужно отметить, что работа по канонизации ведется в двух направлениях. Первое — это собственно собирание архивных данных. Второе — оживление памяти, церковной и народной, о том или ином человеке. Даже при закрытых архивах возможно и нужно восстанавливать память о репрессированных. Конференции, семинары, дни памяти, исследовательская работа — всё это очень важно. Обращение к святому не может начаться из ничего. Нужно воскресить его образ, его личность. В последнее время здесь издается много книг, в частности родственники собирают информацию о своих предках, пострадавших в годы гонений. Это значит, что люди переросли боязнь того, что за родственника священника могут наказать, даже посадить. Стоит отметить, что местные власти не препятствуют работе по увековечиванию памяти жертв безбожного режима. Даже напротив: например Что касается пострадавших священников, да и не только их, то архивы в советское время были подвержены основательной чистке. Мы рассматриваем несколько кандидатур, глубоко изучаем, ведем работу. Но самое сложное в этой работе то, что для канонизации требуется всё уголовное дело от первой до последней страницы. А уголовные дела сегодня не выдаются. Архивы открывались на очень короткий срок, а теперь снова закрыты. Поэтому материалы-то мы собираем, а дальше, к прославлению, двигаться не можем, потому что уголовного дела нет. И эта проблема на региональном уровне не решается. Но нужно отметить, что работа по канонизации ведется в двух направлениях. Первое — это собственно собирание архивных данных. Второе — оживление памяти, церковной и народной, о том или ином человеке. Даже при закрытых архивах возможно и нужно восстанавливать память о репрессированных. Конференции, семинары, дни памяти, исследовательская работа — всё это очень важно. Обращение к святому не может начаться из ничего. Нужно воскресить его образ, его личность. В последнее время здесь издается много книг, в частности родственники собирают информацию о своих предках, пострадавших в годы гонений. Это значит, что люди переросли боязнь того, что за родственника священника могут наказать, даже посадить. Стоит отметить, что местные власти не препятствуют работе по увековечиванию памяти жертв безбожного режима. Даже напротив: например в Якутске возле Никольского храма сейчас строится памятник жертвам политических репрессий, и над выбором самого дачного проекта мы трудились вместе со светскими специалистами. Место выбрано не случайно. Территорию вокруг Никольского храма можно сравнить с московской голгофой — Бутовским полигоном: в послереволюционные годы именно здесь большевики массово расстреливали духовенство, дворян, интеллигенцию. На месте лагерей, если их возможно определить, ставятся поклонные кресты, часовни. Например, в Алданском районе на месте лагеря освящена часовня в память о новомучениках и исповедниках Российских. Ее построили местные жители своими силами.

НА РОДНОМ ЯЗЫКЕ

— Среди просветительских проектов епархии одно из самых перспективных и востребованных направлений — переводы на якутский язык. Над чем ведется работа?

— Сейчас наша переводчица Саргылана Афанасьевна Леонтьева, руководитель переводческого отдела епархии, работает над библейской Книгой притчей Соломона, готовится переиздание православного молитвослова с дополнительными молитвами и ≪Указания пути в Царство Небесное≫ святителя Иннокентия (Вениаминова), первого православного епископа Якутии. И вот буквально только что я получил известие от профессора Александра Александровича Петрова из Санкт-Петербурга — он переводит учебник библейской истории архимандрита Венедикта (Князева), преподавателя Московской духовной академии. Кроме того, к каждому двунадесятому празднику Саргылана Леонтьева переводит минимум богослужебных праздничных текстов: тропарь, кондак, величание. Недавно один из наших клириков, священник Александр Борисов, перевел просветительскую катехизаторскую книгу ≪Азы православия≫. В работе переводческого отдела епархии вообще довольно активно участвуют священники, у которых якутский язык родной: иереи Павел Слепцов и Михаил Иннокентьев. Кроме того, с нами сотрудничает доктор филологических наук профессор Николай Николаевич Ефремов, главный научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения РАН. Проблема в том, что у нас не так много глубоко воцерковленных переводчиков, а богослужение и священные тексты может переводить только тот, кто его чувствует. А эта работав Якутии очень востребована и актуальна! Если обратиться к истории, то всплеск церковной жизни, который произошел при святителе Иннокентии, как раз был инициирован тем, что за два года епископ подготовили издал в Санкт-Петербурге 16 наименований книг! Библейская история, Требник, последование Литургии, Катехизис... Благодаря тому, что эти книги появились в Якутии, во-первых, вырос уровень грамотности населения, а во-вторых, народ приобщился к православной культуре. Связь между Православием и культурой хранится в народной памяти. Каждый образованный человек здесь знает, что первые книги в Якутии — православные. Люди слышат о Боге

— Много вам приходится общаться с мирянами, простыми прихожанами храмов?—

Очень много. Я во время одной из поездок подсчитал, что если я еду в какой-нибудь дальний поселок, то с третью населения общаюсь. Другое дело, что северный менталитет — особый. Человек не сразу открывается, не сразу пускает в свое сердце, не сразу начинает доверительную беседу. Но людям интересно и приятно уже то, что я к ним еду. И слушают внимательно, с благоговением. Часто они даже не задают вопросов или спрашивают о самых общих вещах: откуда я, чем занимался до Якутии. Многие, напротив, спрашивают о церковной жизни, подготовке к крещению, пытаются понять Библию. В одном из сел Абыйского улуса(это уже за Полярным кругом) ко мне обратился с вопросом по Ветхому Завету немолодой человек — такие случаи свидетельствуют о том, что люди здесь самостоятельно и глубоко изучают Священное Писание Иногда бывает, что им проще за-дать вопрос о духовной жизни мне, чем местному священнику, даже если он есть. Некоторые вообще пред-почитают подойти уже после встречи, побеседовать, попросить совета или благословения. Часто задают вопросы по церковной дисциплине, например как соблюдать посты. Здесь очень тяжелые условия жизни, минимум растительности, поэтому со времен святителя Иннокентия рыба в Якутии считается постным продуктом. Единственный раз за три года я на одной из встреч с жителями поселка услышал вопрос, навеянный Интернетом и антицерковными передергиваниями в современных СМИ, и то личной агрессии в этом вопросе не было.

— Какую проповедь сегодня ждут люди?

— Во все времена проповедь может быть только о Боге. Говорить надо о Боге, сотворившем и, что особенно важно, не оставившем небо и землю, участвующем в жизни каждого человека, о Боге, пришедшем в мир, пострадавшем и воскресшем. Именно здесь человек живет вполне традиционной, почти общинной жизнью и мало изменился за минувшие десятилетия. В силу удаленности и трудных условий жизни евангельские принципы отношения к ближнему в Якутии сохранились намного больше, чем в крупных городах — без взаимопомощи и жертвенности чело-век здесь просто не выживет. Среднестатистический житель Якутии еще не ≪испорчен≫ цивилизацией и чутко реагирует на встречающиеся и в жизни каждого человека примеры явного присутствия Божия, Его ответов на молитвы. Молятся ведь даже маловерующие люди в трудные минуты — здесь об этом зачастую достаточно только напомнить. Вопросы нравственности, социальное служение, польза ближнему и Отечеству — всё это вытекает изучения о Боге. Сначала надо показать Благую весть — Святое Евангелие доступным языком и примером жизни. Кстати, в Якутии я встретил уникальное явление: люди очень серьезно и глубоко готовятся крещению, внимательно читают и тщательно изучают Евангелие. ≪Как подготовиться к крещению? Как жить после крещения? Что такое грех?≫ — самые распространенные вопросы! На днях ко мне придет высокопоставленный светский чиновник. Он тоже выразил желание принять святое крещение, но при этом сказал:≪Я хочу правильно подготовиться. Я прошу, проведите меня по этому пути. Я не хочу принимать крещение бездумно, у меня есть вопросы, мне не хватает знаний≫. И это не единичный случай! Якутия богата людьми

— Что вам больше всего нравится в Якутии?

— Мне нравится, что Якутия огромна и непознаваема. В ней надо всю жизнь прожить, чтобы ее узнать! Мне нравится, что Господь показывает здесь уникальные примеры современного служения, которых я нигде раньше не встречал. Например, в Хонуу, поселке в Момском улусе, на севере, служит священник Евгений Райков. Он собственными руками восстанавливает деревянную церковь, фактически строит заново — в советский период здесь был сельский клуб. Сам построил часовни на месте строительства древней Спасо-Зашиверской церкви (в 1970 году она была перенесена в Новосибирск) и на местном кладбище. Сам ремонтирует, поддерживает. Зимой он каждое утро встает и еще до чтения молитвенного правила идет в храм, затапливает печь, а после того как церковь прогреется, совершает богослужение. И при этом он еще работает в школе учителем труда — вместе с детьми вырезает по дереву. Этот человек пользуется очень глубоким уважением и почтением! В поселке Светлый в Мирнинском районе служит иерей Алексей Овсиенко. Чтобы кормить своих пятерых детей, он работает плотником. При этом каждый вечер он совершает в храме богослужение. В Вилюйске служит иерей Михаил Иннокентьев, отец четырех детей, он работает бухгалтером. Здесь, в Якутии, Господь зримо показывает Свое участие в жизни каждого человека, посвятившего Ему свою жизнь.

Беседовала Мария Сеньчукова