Епископ Якутский Роман: «Ставлю перед собой задачу, чтобы богослужение на якутском языке совершалось полностью, как при святителе Иннокентии»

«Колея эта ― только моя»

— Ваше Преосвященство, расскажите, пожалуйста, о себе, о семье. Как Вы верить в Бога начали? Когда и почему решили принять монашеский постриг? Как стали священнослужителем? Поведайте о жизни, которая привела Вас к нам, в Якутию.

― Мне думается, есть два пути к Богу. Первый ― когда вера передается, что называется, по наследству. Второй ― встреча с Богом в результате разных обстоятельств. Это может быть болезнь или озарение, или призвание Божие, или… Этих «или» может быть очень много. Совсем не значит, что какой-то из путей ― более величественный и предпочтительный. На каждом из них есть свои сложности.

Так вот, я принадлежу к тем людям, которые впитали веру с молоком матери. Родился на Северном Кавказе, в Кабардино-Балкарии, в станице Прохладной (сейчас это город) в семье традиционной, православной, консервативной. Моя бабушка была монахиней. Меня крестили вскоре после рождения. Восприемником моим стал священник, настоятель храма. Детство я провел в его стенах. Все воспитание, формирование мировоззрения проходило под влиянием Церкви, священников и благочестивых родителей. Мама до сих пор жива, за что я благодарю Господа.

По окончании восьми классов мне пришлось идти учиться в ПТУ, потому что в семье был сложный период ― отец сильно болел, и мама воспитывала нас, троих детей, практически одна. А в училище я имел возможность три дня учиться и три дня работать, помогать маме кормить брата и сестру.

По древней русской семейной традиции в многодетной семье одного из детей посвящали служению Богу. И мама дала обет, что я, первенец, буду посвящен Господу. С детства она меня духовно «программировала» на это служение. Поэтому к моменту принятия монашества не было дилеммы, какой путь выбрать. Так меня воспитали. Я родился монахом. Как Владимир Высоцкий пел: «Колея эта ― только моя!» Моя колея ― монашеская.

После окончания училища, почти год до призыва в армию, я провел близ почившего архиепископа Антония (Завгороднего), тогда управляющего Ставропольской епархией, очень одаренного, талантливого архиерея. Он принял меня в состав иподьяконов, и я впервые был вовлечен активно в церковную жизнь. Владыка много миссионерствовал, ездил по епархии, часто совершал богослужения, и первую школу священства, миссионерства я прошел подле него.

В 1987 году меня призвали в ряды Вооруженных сил. Я отдал долг Родине. Так нас всегда воспитывали, и думаю, что это правильно ― защищать Отечество.

После возвращения был принят в Ставропольскую духовную семинарию. На третьем курсе принял монашеский постриг. В 1992 году ректор семинарии, тогда архимандрит, а ныне архиепископ Верейский Евгений (Решетников), ректор Московской духовной академии, постриг меня в монашество. Он же стал моим духовным отцом. Владыка Евгений ― человек глубочайшей веры, такого же смирения, удивительной простоты, ведущий правильную монашескую жизнь (как я сейчас могу это оценивать). Имея духовников в Троице-Сергиевой лавре, он в простоте и смирении меня воспитывал и заложил основы монашеской жизни.

Еще учась на четвертом курсе, я стал заведующим канцелярией семинарии, занимался издательской деятельностью.

На четвертом курсе получил рукоположение сначала в иеродиакона, потом в иеромонаха. После окончания семинарии остался в ней преподавать и был инспектором. Затем началась очная учеба в Московской духовной академии, которую я окончил, написав кандидатскую работу «Аскетические воззрения архиепископа Феодора (Поздеевского)».

После окончания академии в 1999 г. возвратился в Ставропольскую семинарию в качестве проректора по воспитательной работе. И там десять лет занимался деятельностью семинарии во всем ее многообразии.

В 2009 г. я был направлен представителем Патриарха Московского и всея Руси в Грузию, где прослужил полтора года до решения Синода назначить меня епископом Якутским и Ленским.

Миссионерствовать ― значит гореть

― Ваше Преосвященство, совсем недавно, спрашивая митрополита Николая (Пачуашвили), творчески свидетельствующего о вере Христовой в Грузии, с чего он начинал, Вы добавили: «Ведь Ваша епархия особенная ― миссионерская». И вот сами возглавили епархию, еще более нуждающуюся в христианской миссии. Переадресую Вам Ваш же вопрос: на что, владыка, Вы намерены опираться в большей мере ― на свой опыт или наработки предшественников?

― Конечно же, я буду опираться и на знания свои, и на опыт, которые получил, но еще более ― на тот опыт, который здесь, в Якутии, уже есть. Хочу подражать и святителю Иннокентию, и архиепископу Герману, и епископу Зосиме, и всем прежним святителям.

Главное в миссионерстве, как мне видится, это явление Евангелия собственной жизнью, на собственном примере. Потом уже можно говорить о путях и методах, которые могут быть разными, исходящими из реальных условий, особенностей времени… Но мне кажется, все это второстепенно по отношению к первому.

Проблема в том, что мы очень много знаем о миссионерстве: методы, способы, приемы... Но самое важное ― все это делать: не потухать, не угасать, не быть теплохладным, как сказано в Откровении. Главное ― гореть! Но кроме горения, активности миссионер должен быть, как мне видится, смиренным.

― Святейший Патриарх и в своей речи при вручении Вам архиерейского жезла, и за трапезой говорил о необходимости сотворчества с якутской интеллигенцией: «Ваша задача заключается в том, чтобы протянуть им руку, участвовать в диалоге, посещать университет, читать лекции, не уходить от контакта с мыслящими людьми, рассказывать им об истории Православия ― потому что в нынешних условиях местный народ не выдержит глобализации, если не будет православным». Но, согласитесь, интеллигенты ― везде самая трудная для проповеди прослойка. Свойственные нам гордыня ума, обостренное тщеславие и прочие страсти как бы закладывают уши, как в самолете. Но, с другой стороны, умному, образованному человеку, может быть, легче объяснить свою точку зрения. Как Вы смотрите на эту проблему?

― Конечно, Вы правы, интеллигентным людям как никому другому свойственно чувство собственного достоинства. Во многом знании много печали... Вот тут-то надо потерпеть! И гордыньку, и упивание собственной значимостью надо потерпеть потому, что такая есть особенность у людей, которым много дано. Если не проявить терпение и смирение, ничего не получится: и миссионер гордый, и представитель интеллигенции с обостренным чувством собственного достоинства… Плюс на плюс ― последует отторжение.

У меня есть опыт работы с научной интеллигенцией ― небольшой, но есть. Я был деканом факультета в светском вузе ― в Институте дружбы народов Кавказа. И с профессурой общался, и с преподавателями, и со студентами. Да, сразу никто не открывает сердце, но со временем и слова находятся, и людей начинаешь чувствовать. Учитывать сложности людей творческих вполне возможно.

― А Вы не можете сказать, что с какими-то людьми Вам проще найти общий язык, с какими-то труднее?

― Нет. Мне сложно с агрессивными людьми, которые заведомо относятся к тебе враждебно. Но в этой агрессии нужно разбираться. Иногда за ней скрывается гордыня: человеку интересно бы узнать о Христе, о Евангелии, а весь его прошлый опыт жизни атеистический так и противится признать это, и он начинает спорить, причем агрессивно. С таким человеком можно не спорить, а говорить. А бывает слепая агрессия, бесовская, тогда не стоит метать бисер… Но это редко встречается, к счастью.

Будем служить по-якутски

― Сейчас лишь небольшая часть богослужения совершается на якутском языке, планируете ли Вы ввести хотя бы иногда или в отдельных храмах служение полностью по-якутски?

― Я бы очень хотел, чтобы одна из Литургий (ранняя или поздняя) в воскресный день в кафедральном соборе была на якутском языке в самое ближайшее время. А сейчас надо использовать шире хотя бы то, что уже переведено: возгласы, молитвы, ектении, Евангелие, Апостол… Но я ставлю перед собой задачу, чтобы богослужение на якутском языке совершалось полностью, как при святителе Иннокентии.

― Значит, в Ваших планах продолжение переводческой деятельности? Предполагаете ли Вы более широко издавать то, что уже переведено: Новый Завет, Псалтирь, молитвы?..

― Когда я совершал первый свой молебен в Преображенском кафедральном соборе г. Якутска, увидел, как много пришло представителей саха, впервые услышал ектению на якутском языке, песнопения и сказал, что мне очень понравился якутский язык, он прекрасно ложится на мотивы, распевы церковнославянские. Я дал обещание, что буду учить якутский язык. Думаю, нет, уверен, что мы займемся и литургическими переводами, будем служить литургии на языке саха. И уже начал заниматься якутским.

― Грузинская и Элладская Церкви осуществили совместно замечательный проект: напечатали миллион экземпляров Евангелия от Марка и… по почте разослали всем жителям страны! Не кажется ли Вам, что Слово Божие должно быть доступно хотя бы тем, кто этого желает?

― Сделаю смелое заявление: мы в самое ближайшее время предпримем издание Евангелия на якутском языке и будем раздавать его бесплатно, обеспечим библиотеки, храмы. Думаю, я найду помощников из числа добрых меценатов, которые к этой программе подключатся. Можете считать, что она уже началась. Вы дали мне эту идею.

― Тогда позволю себе еще одну: отец Анатолий Астафьев издал в Ленске молитвослов с параллельными текстами на якутском и церковнославянском языках с русскими комментариями. Тираж в две тысячи экземпляров разлетелся…

― Я посчитал своим долгом на следующий день после хиротонии поехать в Успенский собор Троице-Сергиевой лавры и там отслужить молебен у мощей святителя Иннокентия, чтобы получить его благословение на епископское служение в Якутии. Во время службы ко мне подошел отец Анатолий, показал молитвослов, сказал, что хочет переиздать его. Я ответил, что этот тираж нужно увеличить как минимум в пять раз, раздавать какую-то часть бесплатно, и пообещал, что этот проект епархия возьмет на себя. Тем более что в молитвослове есть катехизическая часть, к тому же его можно использовать как пособие для тех, кто хочет учить якутский.

― Святейший Патриарх в своем напутствии вам сказал: «...Никогда Якутия не знала такого числа священников и архиереев, как в годы репрессий… И может быть, ты также примешь на себя труд рассказать поим енно о каждом, кто мученически скончался на якутской земле за верность Христу Спасителю». Готовы ли Вы, владыка, принять на себя этот благодатный труд?

― На заседании первого же епархиального совета мы приняли решение о создании комиссии по канонизации святых. В нее будут привлечены специалисты историки и архивисты. Для начала надо хотя бы составить базу данных, а потом собрать сведения о жизни и смерти мучеников и исповедников еще пока неведомых. Мы будем это делать. Я знаю, что при владыке Зосиме такая работа уже началась. Думаю, что это архинеобходимо. Надо возвращать память о людях святых.

― Владыка, меня очень тронул вопрос, который Вы ставите перед собой: «А сумел бы я, будучи распят на кресте, с этого креста, подобно апостолу, проповедовать слово Христовой истины?» Наверное, этот ответ может дать только жизнь, но от всего сердца желаю, чтобы люди не распинали Вас своей злобой, недоверием, клеветой, ведь архипастырский крест и без того тяжел. Чтобы, понимая, насколько благое дело Вы призваны делать, все якутяне помогали Вам, кто чем может.

Беседовала Ирина Дмитриева